Сайт Просвещение | Можно ли возразить что-либо против религиозных заповедей «не убивай» и «не кради»?

Вопрос - ответ

Можно ли возразить что-либо против религиозных заповедей «не убивай» и «не кради»?

Этот вопрос звучит несколько странно. Что значит «можно ли возразить против заповедей»? Против самих заповедей никто никогда не возражал, если они не были прямо направлены против интересов общества. Вряд ли кто-нибудь у нас станет оправдывать убийства, поощрять воровство. Но вместе с тем нельзя не оговориться, что необходимо правильное понимание и применение требований, которые церковь выдает за «божественные заповеди», и прежде всего их оценка в тех или иных конкретных условиях. Если не учитывать конкретной обстановки, то можно прийти к нелепым выводам.

Обратимся к такому примеру. Верующие люди, с умилением воспринимающие заповедь «не убивай», воспринимают ее как проявление величайшей гуманности провозгласившего ее божества. Но как быть в том случае, если речь идет о жестоком убийце, который предстает перед судом за свои страшные преступления? Как быть, например, с нацистскими преступниками, запятнавшими себя кровавыми расправами над ни в чем не повинными людьми? Проявить к ним милосердие, следуя заповеди «не убивай»? Однако не будет ли это, мягко говоря, негуманным по отношению к тем безвинным жертвам, которые пали от руки убийц? Не будет ли это «милосердием» к садизму и в какой-то степени оправданием преступлений?

Этот пример говорит о том, что абстрактный подход к заповеди «не убивай» может привести к действиям, которые вряд ли могут найти оправдание с точки зрения здравого смысла.

То же самое можно отнести к любым другим заповедям религии. Их нельзя оценивать вне конкретных условий, вне конкретной обстановки. Хорошо известно, что воровство достойно всяческого осуждения. Но кто осудит человека, похитившего в годы войны секретные планы нацистов и тем самым способствовавшего проведению удачной военной операции против фашистских захватчиков?

Как видим, заповеди, взятые сами по себе, без учета реальных условий, нельзя рассматривать ни как «хорошие», ни как «плохие». А ведь церковь требует от верующих принимать их беспрекословно. Они, по словам религиозных проповедников, даны на вечные времена, должны во всех случаях жизни служить руководством для людей. Нарушение их верующими считается грехом, за который господь карает жестоко, обрекая грешников на адские мучения.

Вот в каком трудном положении оказываются верующие. Как поступать в тех или иных ситуациях? Верующий человек должен прежде всего руководствоваться заповедями господними. Он обязан поступиться даже голосом собственной совести, своими убеждениями, действуя в соответствии с предписаниями церкви.

Уповая на заповеди, видя в них средство борьбы с отрицательными явлениями, аморальными поступками, вообще со всяким злом, существующим в мире, верующие люди не видят, что эти заповеди в конечном счете являются весьма негодным средством, не способным привести к цели. В самом деле, можно ли заставить вора не воровать, если его постоянно увещевать «не кради»? Убийцу не остановить, если повторять ему заповедь «не убивай». С чуждыми обществу явлениями надо вести непримиримую борьбу, строго спрашивая с тех, кто нарушает законы, делает зло ближним своим. Их надо наказывать, не откладывая дело до «страшного суда», которого, как показывает практика, преступники не очень-то боятся.

Как тут не вспомнить справедливое высказывание голландского мыслителя XVII столетия Уриэля Акосты:

«Гораздо больше страшится разбойник виселицы, которую он видит перед собой, чем ада, которого не видит, или наказания, в котором можно сомневаться и которое угрожает в отдаленном будущем... Даже когда кто-нибудь собирается убить и ему напомнят, что если он убьет, то ему отрубят голову, он обуздает себя и не убьет; если же он не обуздает себя из-за страха перед злом в настоящем, то еще меньше сделает это из-за воображаемого страха. Таким образом, приговоры и наказания божий в этой жизни гораздо лучше могут укротить строптивость людскую, нежели относящиеся к будущему угрозы, которые должны исполниться в жизни неведомой».

И это не умозрительное заключение. Слова мыслителя подтверждены на практике. Столетиями провозглашают служители церкви «божественные заповеди», произносят их с амвонов, требуют от верующих их безоговорочного исполнения, но остаются и аморализм, и преступность, и прочие явления, с которыми церкви бороться оказалось просто не под силу. Они разъедают и саму церковь, ибо находят место и в среде духовенства. Несмотря на призывы «не убивай», служители божьи не смогли избавить человечество от войн, которые принесли неисчислимые страдания миллионам людей. Более того, в истории было множество религиозных войн. Религиозный фанатизм приводил к массовым убийствам, жестоким столкновениям целых народов. И те самые церковные иерархи, которые провозглашали «не убивай», с легкой совестью благословляли сражающиеся армии.

Разве это не свидетельствует о том, что заповеди в лучшем случае являются лишь благими пожеланиями?

Правда, стремясь выйти из такого противоречивого положения, которое очевидно для каждого здравомыслящего человека, богословы и проповедники поясняли, что заповеди в конечном счете относятся лишь к сугубо личному поведению человека, не распространяясь на широкий круг проблем, связанных с общественным развитием. Они якобы запрещают убивать личных врагов, расхищать чужое имущество и т. п. Однако это уже новая интерпретация заповедей, имеющая целью вывести религиозные представления из-под огня критики, потому что еще сравнительно недавно подобным образом никто из церковников не рассуждал. Да это и понятно. Относя заповеди только к личному поведению людей, церковь не может претендовать на роль «спасительницы человечества» от социальных зол. А ведь именно на эту роль она претендует.

Как ни старается духовенство найти выход из этого клубка противоречий, оно не в состоянии преодолеть непоследовательность и наивность религиозного вероучения, проводником которого является церковь. Да это и невозможно, потому что теологическая схема преодоления зла в мире носит явно искусственный характер. Она оторвана от жизни, не учитывает конкретных ситуаций, антиисторична по своему существу. Все было бы очень просто, если бы можно было провозгласить «не убивай» и сразу прекратились бы войны, кровавые распри, гибель людей. Но такое может быть только в сказке, а не в реальной жизни. Жизнь гораздо сложнее. Те же самые войны имеют свои причины. И для того чтобы избавить от них человечество, надо прежде всего уничтожить причины, их порождающие.

Точно так же невозможно покончить с преступностью в обществе, не уничтожив социальные корни, питающие преступность. Все это можно отчетливо видеть при анализе различных социальных процессов. Но ведь религия и не стремится их анализировать. Объявляя движущей силой природы и общества волю божью, она игнорирует закономерный характер развития, а следовательно, всякую возможность познавать законы, управляющие миром, использовать их в интересах человечества.

А заповеди не имеют реальной ценности. Они являются самообманом для людей, которые возлагают на них какие-то надежды. Ну а для церкви они служат средством привлечения людей к религии. Угрожая карами господними за нарушение заповедей, церковь превращает верующих в послушных исполнителей своей воли, которым надлежит быть смиренными и покорными «рабами божьми», не помышлять о том, чтобы задуматься самим над волнующими их проблемами, целиком положиться на всемогущего господа.

Источник: 100 ответов верующим: (Попул. справочник) / Под общ. ред. В. А. Мезенцева.— 2-е изд., переработ.—М.: Политиздат, 1980.—440 с