Сайт Просвещение | Безбожники любят говорить, что нельзя оскорблять чувства верующих. Но разве они не делают этого, сравнивая христианское причащение с какими-то дикими обрядами древности?

Вопрос - ответ

Безбожники любят говорить, что нельзя оскорблять чувства верующих. Но разве они не делают этого, сравнивая христианское причащение с какими-то дикими обрядами древности?

Конечно, православному или католику бывает обидно, когда причащение, главное таинство христианской веры, уподобляют варварским, языческим жертвоприношениям. Ему кажется, что атеисты не понимают или преднамеренно искажают смысл этой возвышенной и бескровной жертвы, приносимой за людские грехи и приобщающей верующих к самому богу.

Но ведь обида никогда еще не служила доказательством правоты. Обратимся же к далеким от нас временам, когда «поганые язычники», не знавшие веры Христовой, творили свои страшные кровавые жертвоприношения, и посмотрим, справедливо это сравнение или нет.

Да, воистину диковинными были верования людей в прошлом. Особенно странным покажется нынешнему верующему существовавшее почти у всех народов поедание почитаемых божеств.

Например, отсталые народы Австралии долгое время считали животных своими предками-покровителями. Один род поклонялся орлу, другой — кенгуру, третий — змее и т. д. Такого «предка» в обычные дни запрещалось убивать или есть. Нарушение запрета строго каралось. Чтобы заручиться поддержкой предка-покровителя, австралийцы устраивали специальные колдовские церемонии, приносили ему жертвы. Но в особые, праздничные дни существовал ритуал поедания почитаемого животного. В этот день все взрослые мужчины рода, считавшего своим предком-покровителем кенгуру, отправлялись к скале. Считалось, что в ней находятся души кенгуру. Несколько мужчин поднимались на скалу и окропляли ее своей кровью. Австралийцы думали, что после этого души кенгуру покинут скалу, воплотятся в новых жителей и будут помогать им во всех их делах. Затем участники празднества пели песни и плясали магические пляски. Праздник заканчивался торжественной церемонией поедания мяса божества — кенгуру, приобщения к его телу и крови.

Вера в то, что вкушение почитаемого божества может передать человеку качества этого животного, была широко распространена среди разных народов в прошлом, Жители Африки, боявшиеся львов и поклонявшиеся им, считали, что вкусивший их плоть и кровь становится столь же храбрым и сильным. Жители Севера, благополучие которых во многом зависело от оленей и охоты на лис, были убеждены, что съевший оленье сердце будет быстро бегать, а отведавший лисьего мяса станет таким же хитрым, как лисица.

Особенно мерзкими покажутся современному верующему те ужасные человеческие жертвоприношения, которые совершались язычниками в Мексике. Ежегодно отбирали там из захваченных на войне пленников самого молодого и красивого. Этого избранника окружали роскошью и почестями, исполняли все его желания. Считалось, что в нем воплощается божество. Но вот наступал великий праздник жертвоприношения и причащения. С песнопениями и молитвами толпы верующих торжественно провожали избранника в главный храм. Юношу укладывали у подножия храма, и великий жрец, разрезав ему грудь, вынимал сердце и приносил его в жертву богам. Другие священнослужители собирали в сосуды вытекавшую из безжизненного тела алую кровь и кропили ею толпу верующих, изображения богов, растения. Люди верили, что таким путем они приобщались к благодати своих богов, укрепляли союз с ними, заручались их поддержкой, очищались от грехов.

Приобщение к божеству, вкушение его плоти и крови, было важным религиозным событием у древних людей. Оно совершалось в особые дни, ему предшествовала тщательная подготовка, так называемое «предварительное очищение». Верующие наводили чистоту в домах, заменяли старую посуду новой, не ели по нескольку дней, а у некоторых народов для «очищения» греховного тела полагалось даже принимать рвотное. Все это делалось для того, чтобы избавиться от всего нечистого, грязного, не оскорбить божество при вкушении его тела и крови.

Приглядимся повнимательнее к христианскому причащению. Причащение часто называют в церковных книгах словом «евхаристия», что значит «умилостивительная жертва». Язычники также старались умилостивить своих богов жертвами. Причащение не только умилостивительная жертва, но и приобщение к телу и плоти бога, к его божественной благодати. И язычники, поедая своих богов, приобщались к ним и надеялись получить их могучие качества. Причащение—это, по церковному учению, величайшее таинство. К нему надо тщательно готовиться, очищаться от всего нечистого, исповедоваться и поститься. И язычники, как мы видели, стремились очиститься перед приобщением к крови и плоти своего бога.

Жертвоприношения язычников были кровавыми, вплоть до убийства людей и людоедства, возразит нам верующий, а христианское причащение—это бескровная жертва, из вина и хлеба. Так ли это? Посмотрим, что насчет бескровности евхаристии говорит сама церковь. В церковных книгах прямо пишется, что «в таинстве причащения христианин вкушает под видом хлеба и вина истинное тело и кровь... Иисуса Христа», т. е. настоящую человеческую плоть и кровь. Вся обстановка причащения должна, по церковному учению, свидетельствовать верующему об этом. Так, маленькая, верхняя, часть просфоры должна напоминать ему голову жертвуемого сына божьего, а большая, нижняя,—его туловище. В жертвенную чашу с вином священник обязательно добавляет горячей воды, дабы верующий чувствовал, что вкушает теплую кровь Христову. Сама церковь утверждает, что причащение вовсе не бескровная жертва из хлеба и вина, а самое настоящее кровавое жертвоприношение, в котором участвуют подлинные плоть и кровь.

Да, сильно смахивает возвышенное христианское причащение на «поганое языческое богоедство»! И там и тут причащению предшествуют очистительные обряды. И там и тут приносится кровавая умилостивительная жертва. И там и тут верующие приобщаются к телу и крови своего бога.

И в этом сходстве нет ничего удивительного. Ведь христианская вера, ее обряды и таинства не свалились невесть откуда. Они, как и все в человеческом обществе, имеют свою родословную. И если внимательно проследить ее, то окажется, что далеким предком «возвышенного» христианского причащения является не что иное, как богоедство и даже людоедство древних людей.

Человеческое общество развивается, и с его изменением меняется и религиозная вера. В культурных странах Древней Греции и Рима богоедство приняло уже более смягченную форму: приобрело вид причащения хлебом и вином. Возникшее в первые века нашей эры. Среди угнетенных рабов и бедняков Римской империи христианство многое переняло из древних религий, в том числе и древнее причащение.

Христианские богословы связали его с легендой о Христе и превратили в свое важнейшее таинство. Оно приобрело возвышенный вид, но его дикарская сущность не изменилась. Поэтому-то оно и было так понятно обращаемым в христианскую веру язычникам.

Русский ученый Л. Я. Штернберг, сосланный царским правительством на Сахалин и тщательно изучивший жизнь местных жителей — гиляков, описывает, как один из его товарищей, верующий христианин, хотел объяснить гилякам значение христианского причащения. Он указал, что, съедая просфору во время причастия и выпивая вино, человек приобщается к телу Христа, на что гиляк простодушно ответил: «Что же! Каждый человек своего бога кушает». Он имел в виду существовавшее у местных жителей торжественное ежегодное поедание медведей и был совершенно прав, не видя в христианском причащении существенного отличия от своего богоедства.

Таким образом, мы можем с полным правом сказать:

действительно обидно, что в наш век великого торжества человеческого разума есть еще люди, унижающие свое человеческое достоинство верой в обряды дикой старины.

Источник: 100 ответов верующим: (Попул. справочник) / Под общ. ред. В. А. Мезенцева.— 2-е изд., переработ.—М.: Политиздат, 1980.—440 с