Атеизм

История атеизма

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ.

«Критика религии разочаровывает человека для того, чтобы он думал и действовал, устраивал свою жизнь, как избавленный от чар, отрезвленный человек, чтобы он двигался вокруг себя, т. е. вокруг своего истинного солнца»К. Maркс.

«История атеизма» первоначально была задумана в виде небольшой книжки, рассчитанной на читателя с малой антирелигиозной подготовкой, и должна была служить почти исключительно агитационным целям. В процессе ее составления автору были сделаны указания о желательности подробнее остановиться на некоторых течениях новой философии, в большей или меньшей степени связанных с теми формами социальной борьбы, которые идеологически заострялись на религиозной критике. С другой стороны, как было, говоря об атеизме, умолчать о таких исторически ярких проявлениях религиозного свободомыслия, как коммунистическое сектантство конца средних веков, скептицизм во Франции XVI и XVII века, деизм в Англии, пантеизм Спинозы и Толанда. Социальное значение этих теорий для своего времени так же велико, как атеизм французских просветителей и деятелей Великой революции, не говоря уже о том, что эти теории были необходимыми этапами на пути развития атеизма, как мировоззрения, а иногда даже и просто стыдливо маскировали собою подлинный атеизм.

Дальше в лес, больше дров. Подготовка французского Просвещения и самый XVIII век во Франции представляют эпоху совершенно исключительную и во многих отношениях поучительную для проходящего марксистскую выучку читателя. На значение французского материализма, — а следовательно и атеизма, — для развития научного социализма указывали еще Маркс и Энгельс. Г. В. Плеханов в свое время много и часто направлял указку марксиста-просветителя в сторону великих разрушителей духовных фетишей, а В. И. Ленин настойчиво советовал переводить, читать и распространять атеистическую литературу французов, отмечая ее исключительные достоинства, как противоядия от религии. Между тем и до сих пор мы очень мало и довольно плохо знаем этих замечательных людей и их писания и не отдаем себе полного отчета в том, с каким мастерством ковали они то оружие, которое в руках пролетариата очистит мир от религиозной и всякой иной скверны.

За философами-теоретиками на арену истории пришли учившиеся на их книжках революционеры-практики. «Век просвещения» завершился революционным кризисом, подобного которому мир не видал. Борьба с религией перестала быть только книжной, «идейной» борьбой, она превратилась в социально-политическое действие. Вряд ли нужно говорить о том, насколько важны для современного воинствующего атеизма, больше чем когда-либо ставшего оружием классовой борьбы, те практические — или, если угодно, тактические — уроки, которые можно и стоит извлечь из немногих, но насыщенных событиями лет революции. Но и теоретическая мысль в интересующей нас области не замерла в эти годы. Эпигоны великих просветителей продолжают, хотя и в иной обстановке, их дело, порой с пламенным порывом бросаясь в бурные волны революции, но всегда верные антирелигиозным заветам своих предшественников. Теоретический атеизм эпохи революции, кроме того, подводит итоги тем достижениям, какие в этой области были возможны для буржуазной мысли.

Таким образом, поскольку вопрос о целесообразности более широкого охвата темы встал еще при изложении предшествующих XVIII веку периодов, французское Просвещение и эпоха революции потребовали такого расширения темы еще в большей мере.

Общий характер книги ныне определяется следующими задачами: 1) дать возможно полную и яркую картину борьбы с религией в прошлом и этим попытаться восполнить существующий в нашей антирелигиозной литературе досадный пробел; 2) объяснить наиболее важные исторические проявления этой борьбы той общественной обстановкой, с которою они связаны, и интересами тех социальных групп, которые вынуждались в процессе классовой борьбы пользоваться оружием религиозной критики; 3) проследить постепенное усовершенствование оружия религиозной критики в связи с развитием материалистической философии и тем самым дать максимально полный ассортимент доводов как против отдельных религиозных догм, так и против религии вообще,

Намечая эти задачи, автор отдает себе полный отчет в том, с какими трудностями сопряжено их проведение, и отнюдь не претендует на разрешение их в полной мере. Но ведь хотя бы и частичное разрешение их, хотя бы только попытка в этом направлении имеет свою пользу и значение. Ведь марксистской истории атеизма до сих пор не написано. Единственный имеющийся в современой литературе труд на эту тему — четырехтомная работа Фр. Маутнера «Атеизм и его история на Западе» (на немецком языке) — рассчитан на весьма ограниченный круг философски образованных людей, страдает полным отсутствием метода, проникнут враждебностью к материализму и воинствующему атеизму, проповедует в подмену религии какой-то малопонятный «мистицизм без бога» и, при всем своем богатстве фактически материалом, почти совершенным молчанием обходит ряд наиболее ценных для нас моментов в развитии социального атеизма.

Причины технического характера заставляют выпустить уже законченную первую часть «Истории атеизма» тремя выпусками. Расположение материала позволяет произвести такое разделение без особенной натяжки. Выходящий ныне первый выпуск охватывает весь период от древних времен до подготовки Просвещения во Франции включительно. В него же входят главы, трактующие английский деизм и немецкое свободомыслие в XVII и первой половине XVIII столетия. Если строго хронологический порядок изложения этим отчасти нарушен, то для полного понимания развития материализма и атеизма во Франции предварительное знакомство с английским деизмом необходимо. С другой стороны, хотя немецкое свободомыслие начала XVIII ст. ни в чем не отражается на французской философии, оно в свою очередь складывается в своеобразные формы под комбинированным влиянием спинозизма, французского скептицизма и английской философии. Кроме того, главы, входящие в первый выпуск, в отличие от последующих, проработаны за малыми исключениями не по первоисточникам.

Второй выпуск посвящен атеистическому материализму французских просветителей и представляет собою самостоятельное развитие этой большой и важной темы. Он составлен преимущественно в форме очерков, трактующих теорию и деятельность отдельных мыслителей и ученых. Автор льстит себя надеждой, что в этой части своего труда он может удовлетворить запросы не только антирелигиозников, но и более широкого круга лиц, вообще интересующихся материалистической философией XVIII-гo века. Очерки, посвященные Николаю Фрере — малоизвестному основоположнику французского материализма, Бенуа де Малье — творцу первой в новое время революционной теории, объясняющей атеистически происхождение и развитие жизни на земле, скромному неяркому, поэтому совершенно забытому, но во многих отношениях интересному энциклопедисту — Дюмарсэ, другому энциклопедисту — Буланже, давшему, наряду с парадоксальными взглядами на происхождение религий, также и ценную попытку сравнительно-исторического изучения религий, Робинэ, неудачно пытавшемуся совместить материализм с религиозным чувством, и, наконец, глубокому и блестящему Гельвецию, хорошо известному нам благодаря Г. В. Плеханову, как материалист, но неизвестному, как очень ранний атеист, — эти очерки в большей или меньше степени дополняют то, что уже известно рускому читателю об истоках диалектического материализма и сопутствующего ему воинствующего атеизма. Все названные и другие рассмотренные в книге более известные философы-просветители были изучены автором по их подлинным сочинениям в то сравнительно далекое уже время, когда, пережив бурю 1905 года, он обрел тихую гавань в каторжных централах Шлиссельбурга и Вологды. Тогда они во многом помогли ему преодолеть модное увлечение эмпириокритической философией и содействовали обострению того особенного пристрастия к религии, которое служит лейтмотивом настоящей работы.

И все-таки в главах, посвященных XVIII веку, даны лишь основные и наиболее характерные черты антирелигиозности той эпохи.

Второстепенные и не вполне атеистические черты затронуты мимоходом или, в интересах большей связности рассказа, опущены.

Борьба с религией и атеизм в эпоху французской революции являются темой третьего выпуска. Историческое изложение здесь прерывается очерками, посвященными безбожным философам, как Нэжон, Дюпюи, Вольней, Лаланд и Марешаль, и краткими характеристиками наиболее выдающихся атеистов-практиков. Можно было бы, конечно, отделить революционную борьбу с религией от борьбы философской. Такое разделение в методологическом отношении было бы правильным. Но в ходе революции книги тоже отчасти играли роль событий, и деяния философские в то же время носят яркую печать бурно переменчивых лет, в которые они пишутся. Душеприказчик Дидро и Гольбаха — Нэжон всего полнее сказался в своем «Адресе» Учредительному Собранию и в статьях издававшегося им философского словаря, написанных в первый период революции. Вольней — член Учредительного Собрания, а его замечательная книга «Руины» представляет собой философскую программу революции и написана в 1791 году; в последующем он охладевает к революции и — вольно или невольно — впрягается в колесницу реакции. И Нэжон, и Вольней всего понятнее, когда с ними знакомишься под свежим впечатлением рассказа о событиях, которые их вдохновляли. Дюпюи, хотя и был членом Конвента, но положительной фигурой в революции не был. Его значение — в теоретической критике религии. А так как в этой критике он является отчасти предшественником Вольнея, то и рассматривается довольно бегло вместе с этим последним. Лаланд и Марешаль помещены в самом конце. Престарелый астроном Лаланд проявил себя безбожным философом своими добавлениями к словарю атеистов Марешаля уже тогда, когда отгремела гроза революции. А антирелигиозные выступления Марешаля растянулись на весь период революции и наиболее яркое выражение нашли в его активном и руководящем участии в «Заговоре Равных» в период реакции.

Этими соображениями оправдывается кажущаяся разбросанность материала третьего выпуска. К сожалению, при изложении антирелигиозных движений революции некоторые намеченные источники остались неиспользованными вследствие недоступности их для автора, а с другой стороны чрезмерно разросшийся объем книги побудил второстепенные моменты затронуть только вскользь.

В дальнейших выпусках «Истории атеизма» найдут место следующие основные темы: немецкое просвещение в его зависимости от французского просвещения и революции; религиозное свободомыслие и борьба с религией в России в ХVIII веке и в первой половине XIX века; утопический социализм и религия; научные теории XIX века в связи с религиозной проблемой; критика религии в немецкой философии XIX века; марксизм и религия; атеизм в русском революционном движении.

Для облегчения справок, к последнему выпуску будут приложены подробное оглавление и алфавитный именной указатель для всей работы.