|
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.
ПЯТАЯ КНИГА МОИСЕЕВА ВТОРОЗАКОНИЕ.
Второзаконие - пятая, и последняя, книга "Пятикнижия" - представляет
еще меньше интереса, чем книги Левит и Числа. Здесь в форме речей,
произнесенных будто бы Моисеем, повторяются разные законы, ранее уже
изложенные. В первой речи, занимающей четыре главы, резюмируется все, что
произошло со времени ухода из Египта, и напоминается евреям, каким "потоком
благодеяний" осыпал их бог. Во второй речи, занимающей двадцать одну главу,
снова повторяется то, что для еврейского народа представляет свод его
гражданских и религиозных законов. Затем следует целый ряд условий,
связанных с исполнением законов: евреи будут благословенны и дела их будут
успешны, если они будут выполнять приказания бога; наоборот, все проклятия
посыплются на их головы и все самые разнообразные и многочисленные кары
свалятся на них, если они нарушат какое-нибудь из его приказаний.
Так как "священный" автор позаботился предупредить, что сам бог говорил
устами Моисея, следует привести некоторые образцы этого божественного
красноречия.
"Одежда твоя не ветшала на тебе, и нога твоя не пухла, вот уже 40 лет"
(Второзаконие, глава 8, стих 4). Вот, конечно, "чудо", которое не менее
чудесно, чем все прочие религиозные "чудеса", и не лишено забавности.
Согласно упомянутым нами двум переписям, среди эмигрантов было круглым
счетом 600000 одних только воинов и в момент исхода из Египта и в момент
прибытия в страну моавитян. Пришли в Моав не те, которые вышли из Египта, а
их потомки. Старшие поколения вымерли "по слову господню". По числу
вооруженных можно считать, что покинуло Египет три миллиона человек, включая
стариков, женщин, девочек, мальчиков.
Если эти три миллиона человек нашли смерть в пустыне в течение этих
сорока лет, значит, и три миллиона перемен платья, белья и обуви
перешли от одних к другим. Но по последней переписи воинов было 601730, не
считая 23000 левитов.
Если предположить, что каждый воин и каждый левит имели только по одной
жене, что они имели всего только по трое детей, что только половина супругов
имела отцов и матерей, можно посчитать, что всех пришедших в
Моав было около четырех с половиной миллионов человек. Их всех нужно
было одеть и обуть. Это делает "чудо" еще более величественным и загадочным,
ибо, значит, потребовалось, чтобы старый бог раздобыл для своего народа
где-нибудь в пустыне около полутора миллионов пар готовой обуви, не считая
такого же количества мужского и дамского платья. Впрочем, "святой" Юстин,
отвечая на эти соображения скептиков в "Диалоге с Трифоном иудеем",
утверждает, что не только платье евреев не износилось во время их
сорокалетних скитаний под зноем и дождями пустыни, но что платье их детей
росло на них и увеличивалось чудесным образом, по мере того как с возрастом
развивались их тела. А "святой" Иероним в тридцать восьмом послании говорит
даже следующее: "напрасно брадобреи изучали свое ремесло; они не
пользовались им в течение сорока лет, проведенных в пустыне, потому что у
евреев не росли ни волосы, ни ногти". Может быть, хоть это убедит вас,
наконец, и заставит уверовать в "чудеса божьи"! Отметим теперь божий завет,
который не удивит никого: "смотри, не оставляй левита во все дни, (которые
будешь жить) на земле твоей" (Второзаконие, глава 12, стих 19). Если
вспомнить, что левиты - это духовные лица, все это становится очень
понятным!
"Когда выйдешь на войну против врагов твоих, и господь, бог твой,
предаст их в руки твои, и возьмешь их в плен, и увидишь между пленными
женщину, красивую видом, и полюбишь ее, и захочешь взять ее себе в жену, то
приведи ее в дом свой, и пусть она острижет голову свою и обрежет ногти
свои, и снимет с себя пленническую одежду свою, и живет в доме твоем, и
оплакивает отца своего и матерь свою в продолжение месяца; и после того ты
можешь войти к ней и сделаться ее мужем, и она будет твоею женою; если же
она после не понравится тебе, то отпусти ее, куда она захочет, но не
продавай ее за серебро и не обращай ее в рабство, потому что ты смирил ее"
(Второзаконие, глава 21. Стихи 10-14).
Это очень благочестиво, не правда ли?
"У кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, тот не может войти
в
общество господне" (Второзаконие, глава 23, стих 1). Комментарии не
требуются!
"Если (во время военного похода. -Л. Таксиль) у тебя будет кто нечист
от
случившегося (ему) ночью, то он должен выйти вон из стана и не входить
в
стан, а при наступлении вечера должен омыть (тело свое) водою, и по
захождении солнца может войти в стан" (Второзаконие, глава 23, стихи 10-
11).
Это значит, другими словами, что он не примет участия в сражении.
Вольтер счел полезным высказать несколько соображений по этому поводу.
"Многие знатоки военного дела утверждают, - говорит он, - что эротические
сновидения посещают главным образом здоровых молодых людей, и приказ удалять
их на целый день из армии был бы очень неблагоразумен и опасен, ибо
обыкновенно именно в дневные часы и происходят бои. Такого рода приказ
поощрял бы трусость. Наконец, гораздо легче умыться у себя в палатке или
хотя бы в лагере, где можно достать воду, чем уходить из стана и искать воду
бог весть где".
Бог устанавливает для своего народа даже порядок отправления
естественных надобностей в военное время: "место должно быть у тебя вне
стана, куда бы тебе выходить; кроме оружия твоего должна быть у тебя
лопатка; и когда будешь садиться вне стана, выкопай ею (яму) и опять зарой
(ею) испражнение твое; ибо господь, бог твой, ходит среди стана твоего,
чтобы избавлять тебя и предавать врагов твоих (в руки твои), а посему стан
твой должен быть свят, чтобы он не увидел у тебя чего срамного и не отступил
от тебя" (Второзаконие, глава 23, стихи 12-14).
Это место Библии требует особо важных замечаний. Мы уже знаем, что бог
имеет руки, которыми творит, что он имеет ноги для хождения по нашей
планете, когда ему заблагорассудится; мы недавно узнали, что у него есть
спина и что он показал ее Моисею; у него есть нос, которым он "обоняет
приятное благоухание". Сейчас мы узнаем, что божий нос не только украшает
лицо "творца" мира, чтобы не возбуждать смеха отсутствием этой естественной
детали лица. Нет, настоящий нос! Точно так же, как бог любит как следует
поесть (вспомните знаменитый обед у Авраама!), он в один из дней "творения"
создал себе для собственных нужд нос, который "обоняет приятное благоухание"
и не переносит дурных запахов.
С другой стороны, не трудно сообразить, что всемогущему богу ничего не
стоило бы оградить свой нос от дурных запахов. Ведь еврейский народ- "народ
божий", избранный богом. Но богу никак не пришло в голову избавить этот
народ от противных последствий пищеварения, раз уж запах испражнений
неприятен его вездесущему обонянию. Сделать так, чтобы пища целиком
рассасывалась в еврейских организмах, отменить всякую эвакуацию отбросов из
организма - вот, нам кажется, самый простой и остроумный выход из
затруднения. В крайнем случае, евреи были бы немного иначе устроены
анатомически, и это еще более отличало бы их от остального человечества, чем
обрезание. Или же, если всемогущий бог не хотел давать своему народу такой
замечательной привилегии, как отсутствие прямой кишки, если он очень уж
дорожил тем, чтобы евреи имели стул, как все люди, все же легко было
устроиться так, чтобы, находясь среди них в их лагерях, не чувствовать
дурных запахов. Мы - если бы мы обладали прерогативами всемогущего!
-просто-напросто издали бы декрет о том, чтобы в военное время выделения
евреев имели бы запах фиалки или какой-нибудь другой, по нашему выбору.
Ничего не может быть легче и проще для обладающего всемогуществом!
Говорят, что один безукоризненный сонет стоит целой поэмы. Право же,
нам кажется, что стихи 12, 13 и 14 главы 23 Второзакония одни стоят больше,
чем все псалмы Давида. Как несравненно велик горизонт, который эти три стиха
открывают науке богословия! В этом божьем носе, не любящем дурных запахов,
есть непостижимые теологические глубины, если только пожелать получше в них
вдуматься и хорошо их проанализировать!
Мы призываем в судьи римского папу и всех христианских патриархов и
почтительно просим их поставить на обсуждение всесвятейших соборов следующий
вопрос: существование трех вышеупомянутых стихов, коим каждый верующий
обязан безусловно верить, ибо они принадлежат "святому духу", - не осложняет
ли оно "таинства причащения", уж и без того достаточно сложного? Коротко
говоря, если во время богослужения служитель культа, произнося священные
слова, случайно поведет себя неприлично, решится ли сойти бог в храм и
произойдет ли его перевоплощение в хлеб и кровь?
Не скажите, что такие вещи невозможны. В моей ранней юности, в гимназии
св. Людовика в Париже, я часто пел в церковном хоре, и мне доводилось
служить одному святому человеку-аббату Журдану, который имел... -как бы это
выразиться поделикатнее?.. -очень ветреный желудок. Быть может, был виноват
горох, которым кормили в гимназии? Я хотел бы так думать в его оправдание.
Как бы там ни было, я вспомнил, как однажды утром, когда, стоя на коленях
позади священника, я поддерживал его ризу, внутренности святого старика
разбушевались так - конечно, помимо его воли, - что мне очень трудно было
выполнять мои обязанности.
В те времена я оценивал расстройство желудка священнослужителя во время
службы только с точки зрения неприятности дурного запаха для моего
человеческого носа. Но ныне, когда я перелистываю "священное писание" и
благоговейно погружаюсь в его выспреннюю красоту, три стиха Второзакония,
остававшиеся для меня до сих пор незамеченными, возбуждают мое усердие и
заставляют меня думать, что на мне лежит высокий долг - поднять важный и
необходимый вопрос о значении запаха, который распространяет
священнослужитель, произнося слова: "сие есть истинное тело мое; сия есть
кровь моя".
Поскольку недопустимо, чтобы Новый завет противоречил Ветхому, часть
которого составляет Второзаконие, поскольку оба завета одинаково являются
произведениями одного и того же "святого духа", является в высшей степени
логичным предположить, что бог, отвращение которого к дурным запахам есть
доказанный факт, очень неохотно воплощается в просфору, что его чуть ли не
за уши приходится тащить в это дело, когда службу совершает священник,
страдающий скоплением газов в желудке. Переходит ли он в просфору или не
переходит? Ожидает ли он, чтобы рассеялся дурной запах, или тотчас же в
скверном настроении возвращается на небо? Вот вопрос общечеловеческого
значения, который я смиренно и благоговейно ставлю "матери" моей - "святой
церкви".
Как видите, нет ничего более важного, ибо если причастие, раздаваемое
таким священником, есть не больше, как обыкновенный хлеб, в который не попал
даже ни один волос из бороды господа бога, то причащающиеся могут быть
обмануты самым бесстыдным образом. А теперь представьте себе верующего
человека, который рассчитывает на это причастие и связанное с ним отпущение
грехов. Рассчитайте, прошу вас, всю громадность этого бедствия! Святые отцы,
пожалуйста, созывайте поскорее собор!
Не закроем книги Второзаконие, приводящей божественные приказы, не
остановившись еще и на этом: "когда дерутся между собою мужчины, и жена
одного (из них) подойдет, чтобы отнять мужа своего из рук бьющего его, и,
протянув руку свою, схватит его за срамной уд, то отсеки руку ее, да не
пощадит (ее) глаз твой" (Второзаконие, глава 25, стихи 11-12).
Вот что значит всезнающий бог! Он все предвидел, все, решительно все!
Бог объявил еще Моисею, что его соотечественники, войдя в "землю
обетованную", должны будут посвятить две горы довольно любопытному обряду:
на одной, под названием Гаризим, будут благословлять народ; на другой горе,
которая называется Гевал, будут произноситься всякого рода проклятия.
Вот несколько образцов божьих угроз, извлеченных из главы 28: "пошлет
господь на тебя проклятие, смятение и несчастье во всяком деле рук твоих,
какое ни станешь ты делать, доколе не будешь истреблен, - и ты скоро
погибнешь за злые дела твои, за то, что ты оставил меня" (стих 20); "поразит
тебя господь чахлостью, горячкою, лихорадкою, воспалением, засухою, палящим
ветром и ржавчиною; и они будут преследовать тебя, доколе не погибнешь"
(стих 22); "поразит тебя господь проказою египетского, почечуем, коростою и
чесоткою, от которых ты не возможешь исцелиться" (стих 27); "сумасшествием,
слепотою и оцепенением сердца" (стих 28); "с женою обручишься, и другой
будет спать с нею" (стих 30); "поразит тебя господь злою проказою, на
коленях и голенях... от подошвы ноги твоей до самого темени" (стих 35); "и
будешь ужасом, притчею и посмешищем у всех народов" (стих 37); "семян много
вынесешь в поле, а соберешь мало, потому что поест их саранча" (стих 38);
"сынов и дочерей родишь, но их не будет у тебя, потому что пойдут в плен"
(стих 41); "пошлет на тебя господь народ издалека, от края земли: как орел
налетит народ, которого языка ты не разумеешь, народ наглый, который не
уважит старца и не пощадит юноши" (стих 49-50); "и ты будешь есть плод чрева
твоего, плоть сынов твоих и дочерей твоих" (стих 53); "и живший между вами в
великой роскоши, безжалостным оком будет смотреть на брата своего, на жену
недра своего и на остальных детей своих, которые останутся у него, и не даст
ни одному из них плоти детей своих, которых он будет есть" (стихи 54-55) и
так далее до конца главы.
Из всех кар, которыми бог грозит своему народу, ни одна не является
карой духовной. Народ божий явно не знал христианских церковных наказаний.
Это стоит отметить наряду с тем, что нигде в Ветхом завете нет речи ни об
аде, ни о чистилище. Мы уже видели, что бог заботился об отхожих местах
евреев, но нигде не замечали, чтобы он позаботился об их душах. До такой
степени, что слова "бессмертие души" не встречаются ни в одной из
"священных" книг, из которых христиане почерпнули свою религию.
После угроз идет исторический отрывок: Моисей, достигший 120 лет,
слагает свои полномочия в пользу Иисуса Навина, к великому неудовольствию
главного жреца Елеазара, и поручает этому Иисусу привести евреев в землю
Ханаанскую. Мы избавляем читателя от песни, которую поет Моисей при прощании
с своими соплеменниками. Пропустим также и благословения, которые он
призывает на каждое из колен израилевых. Библейский герой, повинуясь приказу
свыше, восходит наконец на гору Нево, где его ждет смерть, но откуда он
может перед "праведной кончиной" увидеть "землю обетованную".
Христианская церковь и еврейская синагога единодушно утверждают, что
"Пятикнижие" - это произведение Моисея. Не вздумайте сказать, что
комментированные нами пять книг были написаны кем-нибудь другим, а не зятем
Иофора. Если вам придет в голову говорить такие вещи, вы будете отлучены от
церкви. Эти пять книг, упрямо твердят богословы, от первой до последней
строчки написаны Моисеем под диктовку "божественного голубя".
Обыкновенная книга, просто человеческая книга, закончилась бы в таком
случае на моменте восшествия Моисея на гору Нево. В крайнем случае, обычный
человек написал бы следующие строки: "я чувствую, что ухожу; я кладу перо,
потому что приближается моя смерть". Но Моисей - "священный" писатель. Он не
мог этого сделать. Поэтому в последней главе книги Второзаконие он сам
увековечил свою смерть, свое погребение, народную скорбь и даже любезно
сказал несколько слов посмертной похвалы по своему адресу.
"И умер там Моисей, раб господень, в земле моавитской, по слову
господню; и погребен на долине в земле моавитской против Беф-Фегора, и никто
не знает места погребения его даже до сего дня... И оплакивали Моисея сыны
израилевы на равнинах моавитских (у Иордана близ Иерихона) тридцать дней...
И Иисус, сын Навин, исполнился духа премудрости, потому что Моисей возложил
на него руки свои, и повиновались ему сыны израилевы и делали так, как
повелел господь Моисею. И не было более у израиля пророка такого, как
Моисей, которого господь знал лицем к лицу" (Второзаконие, глава 34, стихи
5-б, 8-10).
Иной читатель, глядя на эти строки, покачает головой: ему покажется,
что Моисей не мог быть причастен к написанию их. Ошибка, друг мой!
Богословы прямо скажут вам, что это стиль самого Моисея и что даже в
предыдущих главах он никогда не говорил от первого лица, а всегда от
третьего, говоря о себе самом.
Раз церковь высказалась - возражать нечего! А точное мнение церкви
изложено ученым-богословом Павлом Гереном в следующих выражениях:
""Пятикнижие" есть общее наименование первых пяти книг Библии. Автор
"Пятикнижия" - Моисей. "Пятикнижие" подлинно, и его подлинность так же
несомненна, как подлинность самых подлинных книг. Она так же несомненна, как
несомненно само существование Моисея. Нельзя отказать в подлинности книге,
которую считает таковой всеобщая исконная вера народа, историю которого она
описала, законодательство и религиозный культ которого она создала, в
особенности когда эта книга носит характер приписываемой ей древности.
Невозможно, чтобы она была задумана и написана кем-нибудь другим, кроме как
автором, имя которого она носит. Таково "Пятикнижие". Исконная народная вера
евреев, дух древности, отличающий эту книгу, невозможность подмены - все это
доказывает ее подлинность. Моисей написал "Пятикнижие", вдохновленный святым
духом". (Католическая энциклопедия, французское издание, том 5, страница
690). Преклонимся, братие, и не будем больше ничему удивляться!
|
