|
Глава 25.
ИСЦЕЛЕНИЕ НА РАССТОЯНИИ.
Иисус сказал ему: вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес.
Царедворец говорит ему: господи! приди, пока не умер сын мой.
Иисус говорит ему: пойди, сын твой здоров. Он поверил слову, которое
сказал ему Иисус, и пошел.
На дороге встретили его слуги его и сказали: сын твой здоров.
Иоанн, глава 4, стихи 48-51.
Выгнанный из Назарета, Иисус отправился в Кану, а оттуда дальше и так
обошел все маленькие города, расположенные на берегу Тивериадского озера.
В предыдущей главе мы уже говорили, из кого главным образом состояло
население таких городков. В сущности, это были модные курорты, куда
съезжалась жаждущая развлечений публика и, разумеется, самые бойкие девицы
со всей Иудеи и Галилеи.
Евангелие утверждает, что Христос был убежденным и образцовым бродягой;
всю жизнь он якобы не имел ни кола ни двора и никогда не знал, где ему
преклонить свою голову.
Мне кажется, евангелисты преувеличивают.
Иисус был не так уж прост, чтобы не иметь никакого пристанища.
Допустим, ему нравилось ночевать под открытым небом - я не возражаю, - но
никто не заставит меня поверить, что пологом над головой ему всегда служил
небосвод, усыпанный звездами. Тем более, что женщины сходили по нему с ума,
- это общеизвестно. Не удивительно, что он частенько вступал в самые
интимные отношения с дамами легкого поведения.
По большей части это были просто гулящие девки, которые на все махнули
рукой и пустились во все тяжкие. Именно они повсюду оказывали Иисусу
наилучший прием.
Многочисленные подтверждения тому нетрудно отыскать на каждой странице
евангелия.
Учитывая это обстоятельство, вряд ли кто-нибудь поверит, что наш
любезный и красноречивый герой так уж часто ночевал на улице.
Итак, он путешествовал из Каны в Эммаус, из Эммауса в Тивериаду, из
Тивериады в Магдалу, из Магдалы в Геннисарет, из Геннисарета в Капернаум, из
Капернаума в Вифсаиду, из Вифсаиды в Хоразин и повсюду производил фурор:
чары его оказывали неотразимое действие! Наш малость неотесанный
обольститель бесспорно был оригинален, а, как известно, любительницы
запретных плодов всегда испытывали непреодолимое влечение ко всему, что хоть
чем-нибудь отличается по вкусу от банальной повседневной жвачки. Однажды,
когда Иисус прогуливался по Кане, к нему вдруг приблизился один из
царедворцев Ирода.
"Ай-ай-ай! - сказал про себя наш артист. - Похоже, придется мне делить
в каталажке нары с моим кузеном Иоанном Крестителем!"
Пятеро учеников - их все еще было только пять - начали тревожно
озираться, готовясь задать лататы и заранее отыскивая местечко
поукромней. У всей компании сжалось сердце и затряслись поджилки; однако на
сей раз они отделались легким испугом.
У царедворца не было никаких враждебных намерений:
он держал в руках свиток, но это был вовсе не ордер на арест.
Бравый вояка - царедворец имел офицерский чин - только что получил из
Капернаума письмо от своих домашних, в котором говорилось, что сын его
заболел и вот-вот преставится.
Евангелие не сообщает имени царедворца. Некоторые богословы полагают,
что это был некий Манаил, сын царской кормилицы или "совоспитанник Ирода",
то есть его молочный брат; он упоминается в числе первых христиан (Деяния
апостолов, глава 13, стих 1). Другие утверждают, что это был домоправитель
Ирода Хуза, чья жена Иоанна вместе с прочими галилеянками последовала за
Христом (Евангелие от Луки, глава 8, стих 3). Впрочем, имя его не имеет
никакого значения.
Царедворец узнал о нашем бродяге по слухам, которыми полнился город. Он
- де претворил воду в вино, он-де читал в сердцах и рассказывал всем
встречным и поперечным об их самых тайных помыслах и делах - короче, слыл
настоящим волшебником!
Известно, как любят досужие сплетники в маленьких городах раздувать и
преувеличивать малейший пустяк. Благодаря россказням наивных провинциалов
Иисус превратился для многих в несравненного исцелителя, знающего какие-то
таинственные, безотказные средства от всех болезней.
В общем, хотя бывший плотник еще не совершил ни одного сколько-нибудь
выдающегося исцеления, он уже приобрел славу знаменитого врачевателя.
Впрочем, он имел на нее право: ведь он в конце концов был сыном голубя, а
когда ты родился от голубя, тебе уже никакие чудеса нипочем.
Итак, царедворец предстал перед Иисусом со слезами на глазах.
- Учитель! - сказал он. - Прочтите это письмо, которое я получил из
Капернаума.
Иисус взял папирус и пробежал его глазами.
- А при чем тут я? - спросил он. - Я не имею чести знать ни вас, ни
вашего сына. Конечно, печально, что молодой человек заболел, я вам искренне
сочувствую.
Но царедворец явился к Иисусу вовсе не для того, чтобы выслушивать
банальные соболезнования.
- Учитель! - заговорил он снова. - Вчера у постели моего сына собрался
консилиум лучших врачей. Самые ученые доктора объявили, что мое дитя
обречено. Ему уже не выкарабкаться...
- Это весьма прискорбно.
- Кому вы это говорите? Я ведь отец! Но вы, учитель, неужели вы не
можете спасти моего дорогого сыночка?
- Что вы? Я этого не сказал.
- Умоляю вас, заклинаю всем святым, готов даже стать перед вами на
колени, - видите? - только спасите, исцелите моего сына! Он умирает!
Иисус подпер ладонью подбородок и на минуту погрузился в размышления.
Потом он сказал:
- Если не ошибаюсь, вы просите у меня чуда... Я не могу вам отказать.
Но позвольте заметить: все вы, иудеи, одинаковы! Пока я не совершу вам чуда
по первому требованию, никто из вас в меня не верит.
Царедворец готов был на все.
- Господи! - вскричал он душераздирающим голосом. - Во имя всего самого
дорогого для вас прошу вас, поспешите в Капернаум, пока мой бедный сын еще
жив!
Какая восхитительная наивность, не правда ли? Царедворец верил в
сверхъестественные способности Христа, поскольку пришел к нему просить чуда.
Но если Иисус мог творить чудеса, зачем ему было тащиться к постели
умирающего в Капернаум? Он с тем же успехом мог проделать свой маленький
фокус на расстоянии!
Во всяком случае, Иисус решил именно так и поступить. В Кане у него,
несомненно, было назначено на вечер какое-нибудь свидание, и ему вовсе не
хотелось шагать по жаре за десятки километров. С какой стати, если
несчастного юнца можно было спасти без лишних хлопот?
Поэтому, когда царедворец повторил свою просьбу, Иисус ему возразил:
- Друг мой, а зачем, собственно, мне приходить к ложу вашего сына?
Сейчас он жив.
- Жив? - вскричал отец, - Хотелось бы верить. Но все равно жить ему
осталось недолго...
- Да нет же, ваш сын чувствует себя как молодой бог!
- Господи, возможно ли это?
- Ступайте к нему и убедитесь. Раз, два, три - ваш сын исцелился!
Успокоенный этими словами, царедворец отправился в Капернаум. Был седьмой
час по местному времени.
Наш царедворец так верил в слова бродячего чудотворца, что даже не
спешил увидеть своего сына. По пути он задержался и переночевал в
придорожной харчевне.
На следующее утро едва он тронулся в путь, как увидел своих слуг,
спешивших к нему в Кану.
- Радуйся! - закричали они, полагая, что сообщают замечательную
новость. - Твой сын здоров!
- Знаю, - ответил он флегматично. - А когда ему полегчало?
- Вчера, в седьмом часу.
- Я был в этом уверен.
Нет нужды говорить о том, что слуги так и не поняли, откуда у их
хозяина вдруг такая глубокая проницательность. Долго еще ломали они головы,
пытаясь разобраться в этом таинственном происшествии, но так ничего и не
придумали.
Что касается царедворца, то он обо всем рассказал домашним "и уверовал
сам и весь дом его" (Иоанн, глава 4, стихи 46-54).
В свою очередь и мы, друзья читатели, без колебаний можем занести этот
случай в актив Иисуса. На сей раз он вел себя совсем по-божески... Жаль
только, что эта мифическая личность в действительности никогда не
существовала.
|
