|
Глава 38.
ПИРУШКА У МЫТАРЕЙ.
Все плакали и рыдали о ней. Но он сказал:
не плачьте; она не умерла, но спит. И смеялись над ним, зная, что она
умерла. Он же, выслав всех вон и взяв ее за руку, возгласил: девица! встань.
И возвратился дух ее; она тотчас встала, и он велел дать ей есть. И
удивились родители ее. Он же повелел им не сказывать никому о происшедшем.
Лука, глава 8, стихи 52-56.
После этого подвига ходячее Слово вообразило, что местные жители
встретят его с распростертыми объятиями. На сей раз миропомазанный ошибся.
Едва слух о свинском чуде разнесся по окрестностям, жители Гергесины толпами
начали приходить к Иисусу, умоляя его покинуть их страну.
В самом деле, зачем им нужен был чудотворец, который мог в любой момент
вселить бесов в их свиней, баранов, уток, быков, кошек, собак и кур!
Миропомазанный согласился удалиться, но при одном условии: бывший бесноватый
должен прославлять его имя по всей стране.
Исцеленный принял на себя это обязательство, и власти Гергесины, сразу
зашевелившиеся, когда речь зашла о том, чтобы поскорее отделаться от Иисуса,
тут же оплатили обратную переправу ходячего Слова и его апостолов. Святых
проводили до самого судна.
Хозяин барки спросил, обращаясь к представителям гергесинского
муниципалитета:
- Куда мне доставить этих господ?
- Доставь их куда они скажут, лишь бы отсюда подальше!
Иисус попросил переправить его в Геннисарет. Поскольку этот городишко
находился на противоположном конце озера, гергесинцы с радостью согласились.
Миропомазанный вогнал шесть тысяч бесов в шесть тысяч свиней ранним
утром. На земле Гергесинской он задержался недолго, а потому вечером того же
дня уже высаживался на берег напротив Геннисарета. Едва ступив на землю,
Матфей обратился к своим компаньонам с заманчивым предложением.
- Друзья мои! - сказал он. - Все мы умираем от голода. Судите сами: мы
постимся со вчерашнего вечера! Эти невежды гергесинцы так спешили нас
выпроводить, что даже не предложили закусить... Так вот, у меня здесь есть
старые друзья. Мытари Геннисарета давно побратались со всеми мытарями
Капернаума, и они будут просто счастливы устроить в нашу честь первоклассный
банкет. Я пойду их предупрежу, а потом вернусь за вами. Матфей обернулся
быстро.
Когда мытари узнали, что Иисус выразил желание попировать в их
компании, они запрыгали от радости.
К тому же Матфей их успокоил.
- Он, правда, говорит, как по книге читает, - сказал он, - но в общем
наш всемогущий учитель - парень не гордый. За столом он душа компании. И при
этом такой обходительный, такой дамский угодник, прямо удержу нет! Если у
вас найдутся какие-нибудь девочки, можете быть уверены, он себя покажет.
- В самом деле? Присутствие дам его не стеснит?
- Никоим образом.
- Но ты не знаешь, кого мы имеем в виду, когда говорим о дамах. Это
наши зазнобы, потаскушки каких поискать...
- Чем они хуже, тем ему лучше. Уж он своего не упустит, вот увидите!
- В таком случае тащи его к нам. А мы пока накроем стол, позовем дам и
- завейся горе веревочкой!
Иисус был восхищен, узнав, что для него готовится подобное пиршество.
Матфей начал было ему объяснять, что его приятели, мытари Геннисарета, -
славные выпивохи, несмотря на их презренное ремесло, что прочие глупцы
просто ничего не смыслят ни в надувательстве, ни в сутенерстве и так далее и
тому подобное, но миропомазанный остановил его всем известной пословицей:
"Пустое брюхо к речам глухо".
- Попридержи свои объяснения до другого раза, - сказал он. - А сейчас,
друг Матфей, веди нас к своим друзьям!
Святые ввалились в дом, где их ждали мытари. Нечего и говорить, что это
был один из самых подозрительных домов Геннисарета. Девицы легкого поведения
вились вокруг него как мухи вокруг падали и десятками валялись с утра до
ночи на ложах, на которых во время пирушек располагались гости вокруг
столов. Все пили, орали, пели, бранились и обнимались. Зрелище было достойно
самого низкопробного лупанария.
Когда появился Иисус в сопровождении апостолов, его встретили
восторженным ревом, в котором уже не было ничего человеческого. Нетрудно
представить, во что превратился званый обед: это была настоящая оргия.
Хозяева и гости подняли такой шум, что сбежались все соседи. Дело шло к
десерту, когда пирующими овладевает самое игривое настроение. Каждый уже
произнес тост. Иисус выпил за здоровье малыша Иоанна, своего возлюбленного
ученика.
По этому поводу и разгорелись споры. Иоанн был таким хорошеньким и
миропомазанный так его баловал и ласкал, что кто-то из сотрапезников
высказал мысль, будто Иоанн на самом деле не Иоанн, а Иоанна. У него и
впрямь была ангельская мордашка, волнистые белокурые волосы и голубые глаза,
полные томной неги. Можно было поклясться, что это прелестная девица.
Некоторые мытари, думая, что мужская одежда Иоанна просто маскарад,
пытались его обнять. Не в меру застенчивый мальчик только краснел, но не
сопротивлялся.
Итак, пирующие со смехом спорили относительно его истинного пола, когда
соседи вбежали в пиршественную залу. Представшая перед ними картина разгула
поразила их и оскорбила. Видя, что Иисус орет громче всех и бьет в азарте
тарелки, кто-то не удержался и сказал ему:
- Постыдился бы! Человек, выдающий себя за ученого богослова, не станет
бесчинствовать с таким отребьем!
На это Иисус ответил, хватив кулаком по столу
- Что? Как? Учить меня вздумали? Эти господа, видите ли, шокированы! А
позвольте спросить, какое вам до нас дело?
- Извините, - возразил ему один фарисей, но вы выдаете себя за
общественного деятеля, поэтому ваша личная жизнь должна быть примером для
всех остальных
И вдруг мы видим, что вы растрачиваете драгоценное время, обжираясь и
пьянствуя с мытарями и блудницами!
- Он нас оскорбляет! - завопили гуляки. - Иисус, отомсти ему! Не давай
нас в обиду!
Тогда мессия с ехидной усмешкой повернулся к фарисею.
- Предположим, что мои сотрапезники действительно таковы, - сказал он.
- Ну и что из того? Мое присутствие среди них вполне оправдано. Вы, прочие,
безгрешны, а они, по вашим словам, закоренелые грешники. Превосходно... Но,
поскольку я болею душой за всех людей, мне и положено больше интересоваться
грешниками, нежели безгрешными праведниками. Врач нужен не здоровым, а
больным.
Это заявление было встречено громом аплодисментов. Сообразив, что
возражать Иисусу небезопасно, фарисеи промолчали.
Однако этим дело не кончилось, и ходячему Слову пришлось выслушать
упреки с другой стороны.
Привлеченные шумом и воплями, в дом зашли ученики Крестителя и в свою
очередь приступили к Иисусу.
- Наш учитель, - сказали они, - томится в застенках крепости Махер. Он
сидит на черном хлебе и гнилой воде, а ты, его двоюродный брат, обжираешься
здесь вовсю! Неужели ты забыл своего предтечу?.. Ведь он же великий пророк!
Мы его оплакиваем, мы постимся, чтобы ему уподобиться, мы носим по нему
траур, а ты...
- Мне это в конце концов надоело! - с досадой воскликнул Иисус. Я, что
же, виноват, что Креститель попался как дурак в лапы Ирода?.. А кроме того,
если уж на то пошло, сам Креститель недавно сравнил меня с женихом... Раз я
жених, должна быть и свадьба. С другой стороны, когда жених пирует, разве
могут его друзья поститься? Они еще успеют положить зубы на полку, когда
меня с ними больше не будет, то есть когда со мной тоже приключится
какая-нибудь неприятность.
И, чтобы подчеркнуть, что для него это дело решенное, ходячее Слово
отвернуло кран своей бездонной бочки с притчами:
- Никто, никто не пришивает к ветхой одежде заплаты из новой ткани, ибо
вновь пришитое сядет под дождем, отдерет старое и дыра будет еще хуже, чем
раньше. Точно так же никто не вливает вино молодое в меха ветхие, иначе меха
прорвутся и вино вытечет на землю. К тому же, если вы привыкли к старому,
выдержанному вину, вам новое вино придется не по вкусу и вы потребуете
старого вина, потому что оно крепче...
- Правильно! - крикнул кто-то. - Но что ты хочешь этим сказать?
- Как! Вы не понимаете намека?
- Мы в этой чепухе ничего не понимаем!
- Очень жаль. Но я-то знаю, что я хотел сказать, и этого мне
достаточно. Иисус уж собрался перейти к следующей притче, когда к нему
протиснулся сквозь толпу глава местной синагоги, по имени Иаир.
- Учитель! - сказал он. - Ты видишь перед собой убитого горем отца. Сам
понимаешь: я решился войти в этот дом не от великой радости, но, чтобы найти
тебя, я был готов обегать любые притоны. Впрочем, главное - что я тебя
отыскал. Так вот, дело в следующем: моя дочь, моя единственная дочь умирает!
Сейчас, когда я с тобой говорю, она уже, наверное, умерла. Но ты, говорят,
обладаешь чудесной силой. Я в тебя верю! Пойди со мной, учитель, возложи на
мою дочь руки, и я убежден, что этого будет достаточно, - она воскреснет!
- Наконец-то нашелся хоть один человек, который мне доверяет! -
воскликнул Иисус. - Очень хорошо! Я не обману его доверия. Пойдемте к нему,
друзья мои и апостолы мои. Потом мы вернемся и закончим наш пир. Все
поднялись из-за стола и вместе с присоединившейся к ним толпой направились к
дому папаши Иаира.
Процессия получилась многолюдная. Городские торговцы при виде такого
множества народа выскакивали из-за прилавков, сгорая от любопытства.
- Куда это вы идете? - обращались они к проходившим мимо людям. - По
какому поводу шествие? На это им отвечали:
- Иисус собирается поставить на ноги умирающую девчонку!
Толпа росла с каждым шагом. Ходячему Слову приходилось уже силой
прокладывать себе дорогу.
В это время к процессии присоединилась одна добрая горожанка и начала
протискиваться вперед. Потихоньку да полегоньку она приблизилась к
миропомазанному. Еще пять-шесть шагов, и она уже могла дотянуться до него
рукой.
Толкучка вокруг была как во время фейерверка, и никто не обращал на нее
внимания.
Сия добрая жительница Геннисарета вот уже двенадцать лет страдала от
геморроя и никак не могла вылечиться. Ее задний проход был в ужасном
состоянии, - во всяком случае, евангелие подчеркивает эту деталь. Про
несчастную даму, стремившуюся в Геннисарете прикоснуться к Иисусу, в
"священном писании" сказано, что она "страдала кровотечением двенадцать лет,
много претерпела от многих врачей, истощила все, что было у ней, и не
получила никакой пользы, но пришла еще в худшее состояние" (Марк, глава 5,
стихи 25-26). Диагноза "страдать кровотечением" нет в медицинских трудах; он
встречается лишь в Новом завете. Совершенно очевидно, что святой дух,
диктовавший эту книгу, в данном случае имел в виду не смертельное, но
мучительное кровотечение из лопнувших венозных шишек в заднем проходе.
Двенадцать лет геморроя! Поистине, эта женщина была великомученицей. Она
корчилась, как на горящих углях, и чесалась ежеминутно, стараясь утихомирить
невыносимый зуд.
Но эта страдалица верила.
"Если мне только удастся прикоснуться хотя бы к одежде Христа, -
говорила она себе, - я обязательно исцелюсь!"
И вот наконец она очутилась рядом с великим исцелителем. Решительно
ухватилась она за край его туники, и тотчас все ее геморроидальные шишки
исчезли.
Слышали вы что-нибудь подобное? Оказывается, сын Марии и голубя был
таким чудотворцем, что исцелял, сам того не ведая! Во всяком случае, именно
так говорится в евангелии. Иисус даже не подозревал, что несчастная дама со
своим застарелым геморроем протискивалась к нему, чтобы коснуться его
одежды. И понадобилось чудо нового сорта, чтобы он узнал о совершившемся
исцелении. Едва больная ухватилась за полу его туники, Иисус почувствовал
нечто вроде шока, словно кот, из которого вдруг посыпались искры, когда его
погладили против шерсти: это из него вылетело чудо и ушло в геморрой нашей
доброй женщины.
Тогда Иисус повернулся к толпе и спросил:
- Кто прикоснулся к моей одежде? Кто это?
- О чем ты говоришь? - ответил ему Петр. - Видишь, какая давка, народ
напирает со всех сторон, а ты спрашиваешь: "Кто ко мне прикоснулся?" Да это
все равно что искать иголку в стоге сена!
- Мне что-то не по себе, - возразил Христос. - Я почувствовал, что чудо
выскочило из меня. Значит, кто-то меня коснулся.
Он обвел глазами толпу и остановил взгляд на исцеленной - один из тех
божественных взглядов, которые проникают в глубины сердец и геморроев.
Несчастная, видя, что она обнаружена, и боясь, как бы великий исцелитель не
разгневался на нее за то, что она исподтишка извлекла из него чудо, в страхе
и трепете пала перед ним на колени.
- Господи, господи! - молила она, заливаясь слезами. - Только не
возвращай мне моего недуга! Иисус ухмыльнулся.
- Дщерь! - сказал он ей. - Я не такой уж злодей. Конечно, твое
исцеление не обнародуешь, но бог с ним, тем лучше для тебя.
Пока он это говорил, к ним протолкались слуги папаши Иаира.
- Что, что еще стряслось? - с тревогой спросил их синагогальный ангел.
- Хозяин, дочь твоя умерла, - ответили они. - Так что волшебника больше
незачем беспокоить.
Папаша Иаир обратил к Иисусу умоляющий взгляд, который должен был
означать: ты только что избавил от геморроя какую-то простую женщину. А я,
честное слово, значу малость побольше, чем она, так что, будь добр, соверши
теперь чудо в соответствии с занимаемым мною положением. Раз уж моя дочь
окончательно умерла, вот тебе прекрасный случай отличиться!
- Идемте! - бросил Иисус, который все понял.
Толпа снова двинулась вперед. Вскоре великий исцелитель и
сопровождающие лица достигли жилища Иаира.
Войдя в дом, Иисус увидел плакальщиц, которые уже принялись за свое
дело. О, они не теряли времени, эти торговки слезами оптом и в розницу!
Покойник не успевал еще остыть, как они появлялись в опечаленном доме. А
здесь и подавно: кончина юной девушки сулила им целый день хорошо оплаченных
причитаний.
Плакальщицы старались вовсю, оглашая дом первосортными воплями и
дорогостоящими душераздирающими рыданиями.
- Что вы печалитесь? ~ обратился к ним Иисус, - Не плачьте! Ваша девица
не умерла, она спит.
Плакальщицы встретили его слова насмешками:
- Как это не умерла?
- Он хочет сказать, что мы зря беспокоились!
- Только этого не хватало!
- Ну и шутник! Хорош врач, если не может отличить спящую от покойницы!
И они уже хотели вновь приняться за свои причитания, но Иисус им не
позволил.
- Пусть все отсюда выйдут! - приказал он. - В комнате покойной со мной
останутся только отец и мать девицы, а также Петр, Иаков и Иоанн.
Все повиновались.
Тогда он взял покойницу за руку и сказал ей:
- Талифа куми! Девица, тебе говорю: встань!
Запомните эти слова на тот случай, если захотите кого-нибудь оживить.
"Талифа куми!" С помощью этих пяти слогов Иисус вернул жизнь дочери Иаира.
Так утверждает евангелист Марк, который, кстати, не присутствовал при этой
операции. Что же касается евангелиста Иоанна, то он в своем евангелии не
упоминает об этом чуде ни единым словом, хотя все отцы церкви ссылаются на
него, как на самого достоверного свидетеля.
Услышав магическое "талифа куми", девочка встала и вне себя от радости,
что снова жива, принялась бегать по всему дому. Родители были на седьмом
небе.
Иисус вернул их к действительности.
~ Я рад, что смог оказать вам услугу, - сказал он, - но это не все.
Надо немножко подумать и о бедном ребенке! Она столько времени ничего не ела
и теперь, наверное, страшно голодна. Ее надо прежде всего накормить.
Засим миропомазанный вернулся в дом мытарей, дабы распить там отходную,
как было обещано друзьям и подружкам апостола Матфея (смотри евангелия от
Матфея, глава 9, стихи 10-26; от Марка, глава 2, стихи 15-22; глава 5, стихи
21-43; от Луки, глава 8,стихи 29-56).
После этих достопамятных деяний Иисус еще раз посетил Назарет, но и
теперь его подняли там на смех. Ибо так было написано, что назаретяне
останутся глухими к увещеваниям своего земляка. Возникает лишь один вопрос:
почему Иисус продолжал упорствовать в столь безнадежном предприятии? В
качестве бога ему положено было знать и прошлое, и настоящее, и будущее, и
он не должен был бы питать насчет назаретян никаких иллюзий.
Евангелист Марк сообщает в шестой главе (стихи 1-6), что жители
Назарета и на сей раз встретили Иисуса с глубоким недоверием.
- Откуда ему набраться мудрости и могущества? - говорили они. - Пусть
этот шарлатан дурачит зевак в других городах, где он никому неведом. А мы-то
его знаем как облупленного! Это же самый обыкновенный плотник! Не сын ли он
Марии? Не брат ли он Иакова, Иосии, Иуды и Симона? И не здесь ли, среди нас,
сестры его?
"Никто не пророк в своем отечестве" - меланхолично подумал
миропомазанный и на время оставил мысль обратить земляков в свою веру.
Он даже решил устроить себе краткосрочный отпуск. С этой целью Иисус
собрал всю апостольскую дюжину и произнес следующую речь:
- С сегодняшнего дня и вплоть до поступления новых указаний вы будете
меня замещать. Я передаю вам все мои полномочия. Вы отправитесь без меня в
турне по радиальным маршрутам и будете повсюду возвещать, что царство
небесное не так уж далеко, как это принято думать. Исцеляйте больных,
воскрешайте мертвых, очищайте прокаженных, выпрямляйте горбатых и выгоняйте
бесов из одержимых. И не вздумайте спекулировать: чудеса не будут вам стоить
ни гроша, поэтому извольте творить их бесплатно. Но, поскольку на одной
любви и на воде не проживешь, разрешаю вам пользоваться гостеприимством тех,
кто захочет вас пригласить в свой дом. Не забывайте при этом, что больше
всего вас должны интересовать женщины легкого поведения: этим хорошеньким
грешницам можно простить многое. Кроме того, рекомендую вашему вниманию
маленьких детей, - проявляйте к ним любовь и снисходительность. И наконец,
проповедуйте мое учение повсеместно. Будьте мудры, как змеи, и кротки, как
голуби!
На это осторожный Симон-Петр возразил:
- Мы пойдем, о господи, но ведь ты посылаешь нас к врагам. Среди них мы
уподобимся овцам посреди волчьей стаи!
- Вот и прекрасно.
- Чего уж прекраснее: волки просто съедят овец! Ответ Иисуса Петру
следовало бы выделить особо.
- Мертвому барану волки не страшны!
Наконец они простились. Апостолы разошлись парами в разные стороны,
обещая держать Христа в курсе всех своих деяний. Иисус же, проводив их,
отправился отдыхать в объятиях Магдалины, Иоанны, Сусанны и прочих своих
обожательниц (смотри об этом евангелия от Матфея, глава 10, стихи 5- 42; от
Марка, глава 6. стихи 7-13; от Луки, глава 9, стихи 1-6). Дополнительные
сведения можно найти у святого Климента Александрийского, в пятой главе
Второго послания к коринфянам.
|
